Носители духа - Страница 77

Все самообольщенные считали себя достойными Бога: этим явили объявшую их души гордость и бесовскую прелесть. Иные из них приняли бесов, представших им в виде ангелов, и последовали им; другим являлись бесы в своем собственном виде и представлялись побежденными их молитвою, чем вводили их в высокоумие; иные возбуждали свое воображение, разгорячали кровь, производили в себе движения нервные, принимали это за благодатное наслаждение и впали в самообольщение, в совершенное омрачение, причислились по духу своему к духам отверженным (2. 119. 2006).

Великое душевное бедствие — дать какую-нибудь цену своему подвигу, счесть его заслугою пред Богом (5. 104. 2003).

Причина прелести — не молитвословие, не псалмы, не каноны и акафисты, не молитва Иисусова, — нет! Сохрани Боже всякого от такового богохульства! Гордость и ложь — вот причины прелести! (Письмо 153).

Понимаешь ли, что мнение — прелесть? Эту прелесть Писание называет «лжеименным разумом» (Тим. 6, 20), т.е. произвольным ложным умствованием, присвоившим себе имя разума. Точное и правильное понятие об Истине есть «знание», знание от видения, видение — действие Св. Духа. Когда нет знания истинного в уме, оно заменяется знанием сочиненным. Люди часто сознаются в этом невольно, не понимая сами, какое глубокое значение имеет их сознание; они говорят: «мы приняли так понимать», т.е. составили, за неимением знания точного, мнение, чуждое всякой точности. Итак, мнение — прелесть! Избавляемся от прелести заповеданным в Евангелии самоотвержением, погублением души своей. Погублением души названо отречение от своих мнений, от своей воли, от стяжательности, от кровяных движений, от чувств — словом сказать, от всей вместе взятой прелести, обнявшей всего человека, все части его, все существо его. Прелесть так усвоилась нам, что сделалась как бы жизнью, как бы душой нашей, совершенно заглушила естество наше, как заглушают плевелы хлеб на поле, чрезмерно удобренном (Письмо 163).

По всему видно, что он занимается внутреннею молитвою. Оная молитва есть высочайший, труднейший и многоскорбнейший подвиг, требующий и полнаго самоотвержения, и правильности мыслей, в противном случае — отец лжи, приемлющий вид Ангела светлого, приближается к сердцу с притворным услаждением, которое ощутив человек и почитая оное благодатью Божественною, утверждается в своей прелести и начинает показывать ее плоды с некоторыми признаками как бы сумасшествия. Для такового, говорит св. Иоанн Лествичник, крайне нужна Божия помощь: ибо человеками таковой неизлечим (Письмо 249).

Иг. Никон:

Если в подвижнике нет искреннего сердечного чувства греховности и сокрушенного сердца, то такой подвижник обязательно находится в прелести (С. 106).

Господь хочет спасения каждому человеку. Но не каждый человек хочет спасения на деле. На словах все хотят спастись, а на деле отвергают спасение... Не грехами, ибо были великие грешники, как разбойники, как Мария Египетская и др. Они покаялись в своих грехах, и Господь простил их; таким образом они получили спасение. А погибает тот, кто грешит и не кается, а сам себя оправдывает в грехах. Это самое ужасное, самое гибельное (С. 117).

Если человек не видит своих грехов, это не значит, что их нет у него. Это значит, что человек не только во грехах, но еще и в слепоте духовной (С. 118).

Успех духовной жизни измеряется глубиной сокрушения сердечного и смирения, без коих все суета или прелесть (С. 145).

Если нет покаяния (искреннего, постоянного), то есть прелесть (С. 153).

Всякое смущение от врага. Не надо останавливаться на смущении и изнывать в нем, а отгонять молитвою (С. 158).

...Правильное состояние… характеризуется глубоким сознанием своей немощи, своего бессилия так жить, как требуют заповеди, так любить Бога, как Он возлюбил нас. А из этого состояния рождается чувство сокрушения, плач сердечный... (С. 172–173).

Каждый случай, даже впадение в большие грехи, может послужить к великой пользе и наоборот: посты, молитва, бдение и прочие труды могут быть не только вредны, но могут даже погубить человека, если делаются неправильно. А неправильно будет такое делание, которое приводит к высокому мнению о себе и гордости. Наоборот, если падениями человек приходит в смирение, то они выходят для него полезнее подвигов (С. 178).

Можно и из гордости исполнять почти все заповеди и быть врагом Бога (С. 196).

...Резкость, грубость, крик, настойчивость — все это признаки не смирения, а явнойгордости (С. 196).

А то, как будто, мы сознаем свое ничтожество, негодность, греховность и проч., а стоит только чуть задеть нас чем-либо, сделать не по-нашему, так мы проявим себя не как рабы неключимые, которые все терпят, как заслужившие всякое наказание, но как повелители, которым все должны подчиняться, все обязаны делать по нашему хотению. Если же делают не по-нашему, то мы раздражаемся, бранимся, осуждаем, огорчаемся, словом, всячески показываем, что на деле нет в нас сознания своей нищеты, нет сокрушения о своем бедственном устроении душевном (С. 203).

Если нет глубокого сердечного сознания своей непотребности, то не будет и покаяния сильного. Значит, человек или оправдывает себя, или мнит о себе высоко, или осуждает других, или имеет вражду, или неприязнь к кому-либо, то есть, кратко сказать, он обманут врагом или, иначе сказать, он в прелести (С. 219).

...Только сознание своей немощи, нищеты, греховности, неоплатной задолжности пред Богом, а отсюда непрестанный плач сердечный (